Том 93, № 5 (2016)

Цель. Оценить антибактериальную активность экспериментальной смеси из фагов, отнесенных к нескольким хорошо изученным видам. Материалы и методы. Работа проведена с использованием группы из 55 клинических штаммов Pseudomonas aeruginosa разного происхождения, четырех моновидовых смесей 32 вирулентных бактериофагов (виды phiKZ-, phiKMV-, phiPBl -, РаРЗ- подобные фаги) и двух новых фагов, phiMK (вида РаК-Р2) и phiPerm5. Активность препаратов из моновидовых смесей бактериофагов разных видов сравнивали с активностью 3 коммерческих смесей. Использовали стандартные методы исследования бактериофагов: определение литической активности высевом на бактериальные газоны Р. aeruginosa, рестрикционный анализ ДНК фагов для подтверждения их отнесения к тому или иному виду. Результаты. Показано, что суммарная антибактериальная активность шести моновидовых смесей вирулентных фагов сходна с литической активностью коммерческих терапевтических смесей, используемых против инфекций Р. aeruginosa. Пятьдесят четыре из 55 штаммов клинических изолятов Р. aeruginosa проявили чувствительность к экспериментальной смеси, составленной из моновидовых смесей бактериофагов. Пятьдесят три штамма лизировались коммерческими препаратами. При этом в экспериментальной смеси исключена возможность случайного включения умеренных бактериофагов. Заключение. Показана возможность создания высокоактивных терапевтических антибактериальных препаратов против Р. aeruginosa с использованием моновидовых смесей 6 видов литических бактериофагов. Применение такой смеси в терапии легочных инфекций понижает риск возникновения бактериальных штаммов повышенной вирулентности и патогенности при длительном применении.

Цель. Исследовать противолепрозную активность производного 1,3-диазинона-4 соединения под лабораторным шифром ПЯТс11 на модели интраплантарного заражения мышей и оценить характер его антибактериального действия. Материалы и методы. Исследование специфической активности проводили in vivo на экспериментальной модели лепры, предложенной Shepard С.С., которая предполагает осуществление интраплантарного заражения мышей суспензией микобактерий, приготовленной из лепром или аутопсийной ткани нелеченного больного лепрой, или из тканей экспериментальных мышей, ранее зараженных Mycobacterium leprae от нелеченных больных. Исследование проведено на 120 мышах линии СВА, зараженных М. leprae (VIII пассаж) от больного М. Дапсон и соединение ПЯТd1 животным вводили на следующий день после заражения вместе с кормом в дозе 25 мг/кг в течение 4,5; 6; 9; 11 месяцев. Мышей делили на 3 группы: контроль (зараженные без лечения), сравнения (зараженные, получавшие дапсон), опытная (зараженные, получавшие ПЯТd1). По истечению контрольного срока мышей забивали под хлороформным наркозом. Из подушечек лап готовили суспензию для подсчета микобактерий. Мазки окрашивали по Цилю-Нильсону. Результаты. Через 4,5 мес. интенсивность размножения инфекта под действием дапсона и ПЯТd1 была снижена в сравнении с контролем в 18 - 25 раз. После 6-месячного курса - на 50 - 75%, через 9 месяцев - на 85 - 90%. Через 11 месяцев у мышей, получавших ПЯТd1, наблюдали интенсивное подавление размножения микроорганизмов: «урожай» в лапах был в 70 раз ниже, чем в контроле. В группе, получавшей дапсон, выявлено снижение количества микобактерий в 20 - 25 раз, что было статистически достоверно менее эффективно, чем в условиях применения ПЯТd1. Заключение. Новое производное 1,3-диазинона-4 под шифром ПЯТd1 способно активно подавлять размножение М. leprae, что свидетельствует о его специфической антимикобактериальной активности и обусловливает перспективность его дальнейшего исследования.

Внедрение в повседневную практику живых коревых вакцин привело к выраженному снижению заболеваемости корью во многих странах, что позволило ВОЗ разработать программу ликвидации кори в мире. Российская Федерация приступила к реализации программы ликвидации местных случаев кори в стране (элиминации кори) в 2002 году и добилась существенных успехов к 2007 году. В течение четырех лет (2007 - 2010 г.г.) показатель заболеваемости корью в Российской Федерации не превышал критерий элиминации кори ВОЗ - не более 1 случая кори на 1 млн населения. Однако с 2011 года ситуация по кори в России стала ухудшаться, являясь отражением роста заболеваемости корью во многих регионах мира. Основной причиной роста заболеваемости корью явилось накопление контингента не привитых против кори лиц на фоне выраженной внутренней и внешней миграции населения. При условии постоянного поддержания высокого уровня охвата населения прививками (более 95%) на всей территории России задача элиминации кори в стране может быть решена успешно.

Цель. Оценить значимость кольцевой ковалентно замкнутой ДНК вирусного гепатита В в качестве маркера для выявления оккультного вирусного гепатита В у жителей Узбекистана, страдающих гепатитами разного генеза. Материалы и методы. Материалом исследования служили плазма крови и биоптаты печени 39 пациентов с различной степенью выраженности фиброза печени и циррозом. Выявление кольцевой ковалентно замкнутой ДНК ВГВ проводили согласно методике Pollicino Т. et al. (2004). Результаты. Кольцевая ковалентно замкнутая ДНК вирусного гепатита В была выявлена в 82% образцах, в том числе, у 54,5% пациентов с хроническим вирусным гепатитом С (ХВГС) и у 100% пациентов с гепатитом неясной этиологии. При количественной оценке содержания кольцевой ковалентно замкнутой ДНК вирусного гепатита В в тканях печени у пациентов с ХВГВ было показано в среднем 2,5 копии генома ВГВ в виде ккз ДНК на клетку, у пациентов с ХВГВ + D в среднем 0,7 копий/клетку, у пациентов с коинфекцией ВГС + ВГВ 0,5 копий/клетку, у пациентов с ХВГС в среднем 0,12 копий/клетку, у пациентов с криптогенным гепатитом 0,2 копий/клетку. Заключение. Обнаружение ДНК ВГВ представляет собой сложную задачу для эффективной лабораторной диагностики гепатита. Выявление ккз ДНК ВГВ как маркера оккультного гепатита В у больных с ХВГС и пациентов с гепатитом неясной этиологии представляется важным фактором для диагностики, подбора адекватной терапии, прогнозирования исхода заболевания и предотвращения развития тяжелых заболеваний печени.

Цель. Установить генетическую характеристику, провести филогенетический анализ и определение молекулярных маркеров резистентности к этиотропным препаратам вирусов гриппа A/H3N2 и В, циркулировавших в России в 2013 - 2015 гг. Материалы и методы. Исследованы 80 биологических образцов, содержащих РНК вируса гриппа A/H3N2, и 31 образец, содержащий РНК вируса гриппа В. Секвенирование фрагментов ПЦР выполнялось на ABI-3100 PRIZM™ GeneticAnalyzer (AppliedBiosystems, США) и с использованием MiSeq (Illumina, США). Обработка и анализ данных проводились с помощью программ CLC v.3.6.5., DNASTAR и BioNumerics v.6.5. Результаты. В 2013 - 2014 гг. доминировали вирусы гриппа A/H3N2 клайда ЗС.З, подобные вакцинному штамму A/Texas/50/2012, 10% принадлежали к субклайду ЗС.2а и 10% - к ЗС.ЗЬ. Подавляющее большинство (81%) вирусов 2014 - 2015 гг. вошли в клайд ЗС.2а, доля вирусов, относящихся к ЗС.ЗЬ и ЗС.За, составляла 9% и 10%. Среди исследованных вирусов гриппа В превалировали Ямагата-подобные, лишь 1 вирус в 2014 - 2015 гг. относился к линии Виктория, обнаружен 1 реассортант линий Ямагата и Виктория. Во всех вирусах гриппа A/H3N2 выявлена мутация устойчивости к ремантадину S31N (белок М2). Мутации, определяющие устойчивость к озельтамивиру (ген NA), вирусов гриппа A/H3N2 и В обнаружены не были. Заключение. Подъем заболеваемости гриппом в 2014 - 2015 гг. обусловлен появлением вирусов гриппа A/H3N2 и В, отличающихся по антигенному составу от циркулировавших ранее и от вошедших в вакцину, что привело к решению ВОЗ заменить компоненты A/H3N2 и В вакцины 2015 -- 2016 гг. Одновременная циркуляция двух линий вируса гриппа В и появление их реассортантов свидетельствует о целесообразности применения четырехвалентной вакцины, включающей обе линии.

Представлены данные по фимбриальным и афимбриальным факторам адгезии бифидобактерий. Описаны пилеподобные структуры, их строение, условия образования у разных видов бифидобактерий. Роль афимбриальных адгезинов у бифидобактерий выполняют некоторые сахаролитические ферменты. Трансальдолаза и енолаза обнаружены у бифидобактерий на поверхности клеток. Трансальдолаза обеспечивает связывание бифидобактерий с муцином и их аутоагрегацию. Поверхностная енолаза имеет сродство к плазминогену, поэтому бифидобактерии приобретают поверхностно-связанный белок с протеолитической активностью. Описаны молекулярные структуры, придающие бифидобактериям гидрофобность - поверхностный липопротеин Вор А и липотейхоевые кислоты.

В обзоре рассмотрены состав и функции хитинолитического -комплекса холерного вибриона, который играет важную роль в сохранении и формировании новых форм вибрионов в окружающей среде, лучше адаптированных для выживания в экологических нишах.

Интерфероны (ИФН) относятся к ключевым цитокинами врожденного и приобретенного иммунитета и играют важную роль в антивирусной и противопухолевой защите. Вместе с тем, они обладают выраженным иммуномодулирующим, антипролиферативным и антифибротическим действием. В обзоре рассмотрена общая сравнительная характеристика ИФН I типа (а/p), ИФН II типа (у) и ИФН III типа (X) человека и нозологическая направленность созданных на их основе современных лекарственных средств. Представлены эпидемиологические показатели для основных социально-значимых заболеваниях человека вирусной этиологии: гриппа и других ОРВИ, герпетической инфекции, хронических вирусных гепатитов В, С и D. Основное внимание уделено анализу эффективности терапевтического применения препаратов на основе ИФНа при указанных инфекциях, перечислен спектр основных индуцируемых ИФНа побочных эффектов. Рассмотрены последние достижения на пути создания принципиально новых лекарственных средств на основе ИФН, обладающих меньшей токсичностью и большей клинической эффективностью, а также перспективы применения препаратов на основе рекомбинантных ИФН для лечения потенциально опасных заболеваний.