Выявление мутаций лекарственной устойчивости вируса гепатита С у пациентов с неэффективной терапией препаратами прямого противовирусного действия

Обложка


Цитировать

Полный текст

Аннотация

Актуальность. Появление препаратов прямого противовирусного действия (ПППД) стало большим достижением в лечении пациентов с хроническим гепатитом С. Однако выявляются случаи отсутствия ответа на лечение. В 5% случаев наиболее вероятной причиной вирусологического прорыва являются мутации устойчивости к ПППД в геноме вируса гепатита С.
Цель работы — выявить мутации лекарственной устойчивости вируса гепатита С у пациентов с неэффективной терапией ПППД.
Материалы и методы. Материалом исследования служили образцы плазмы крови 3 пациентов с подтвержденным диагнозом хронического гепатита С с вирусологической неэффективностью терапии ПППД. Генотип всех изолятов — 1b. Применяли метод определения мутаций лекарственной устойчивости на основе прямого секвенирования генов NS3, NS5A, NS5B, разработанный в НИИЭМ им. Пастера. Результаты. Мутации лекарственной устойчивости были выявлены во всех случаях. Согласно базе данных Geno2pheno [hcv] 0.92, нуклеотидные замены были определены в разных генах вируса и, предположительно, обусловливали устойчивость или снижение чувствительности в отношении препаратов, как входящих в состав комбинированной терапии софосбувир + даклатасвир, так и отсутствующих в ней. Неэффективность терапии противовирусными препаратами у пациентов с хроническим гепатитом С обусловлена мутациями лекарственной устойчивости.
Выводы. Разработанный метод позволяет выявлять мутации лекарственной устойчивости в генах NS3, NS5A, NS5B при вирусологической неэффективности терапии ПППД.

Полный текст

Введение

Вирус гепатита С (ВГС) является одной из наиболее частых причин хронического заболевания печени1. После заражения ВГС манифестная инфекция развивается примерно в 20% случаев, а самопроизвольное выздоровление происходит у 15–45% пациентов в первые 6 мес. после заражения [1].

Отсутствие лечения и прогрессирование хронического процесса ведет к перерождению нормальной ткани печени в фиброзную, нарушению структуры паренхимы и в итоге приводит к фиброзу и циррозу печени в течение 25–30 лет. Как только заболевание прогрессирует до цирроза, риск развития гепатоцеллюлярной карциномы в течение года составляет 1–5% [2].

Длительное время стандартом лечения хронического гепатита С (ХГС) оставалась комбинированная терапия пегилированным интерфероном (еженедельные подкожные инъекции) с рибавирином (ежедневный пероральный прием) в течение 24–48 нед. Данное лечение обусловливало устойчивый вирусологический ответ (УВО) — не определяемую качественным анализом ПЦР вирусную нагрузку во время лечения, через 12 нед (УВО12) и 24 нед (УВО24) после него — у более чем 50% пациентов с генотипом ВГС 1 после 12 мес терапии и у более чем у 80% пациентов с генотипами ВГС 2 и 3 после 6 мес терапии [3].

Достижение успеха в виде полной эрадикации вируса может быть ограничено как по причине наличия терапевтически сложного генотипа ВГС, так и по ряду других причин. Частые побочные явления в виде гриппоподобного, астеновегетативного, неврологического синдромов, снижения массы тела, лейкопении, тромбоцитопении приводят к необходимости снижения дозы препарата, ввода специфической медикаментозной терапии, а иногда — отмены основной терапии. Также более эффективно поддаются лечению люди молодого возраста, женского пола, европеоидной расы, с низкой вирусной нагрузкой ВГС в плазме крови и низким предсуществующим уровнем фиброза [4]. Успех терапии препаратами интерферона с рибавирином в отношении пациентов с клинически выраженным циррозом печени составляет 21,5% для всех пациентов и 11,3% для пациентов с ВГС генотипа 1, что говорит о низкой эффективности лечения для данной когорты пациентов [5]. В случае отсутствия ответа на терапию пациентам была рекомендована длительная монотерапия интерфероном, что не приводило к эрадикации вируса, но снижало уровень аминотрансфераз в сыворотке крови [6].

Появление препаратов прямого противовирусного действия (ПППД) стало прорывом в лечении пациентов с ХГС. Благодаря появлению безинтерфероновых схем терапии значительно увеличилась частота достижения УВО (более 90%), сократилась продолжительность курса (до 12 нед.), снизилось число побочных явлений (наиболее распространенными среди них были головная боль и повышенная утомляемость), режим приема препарата стал более удобен для пациентов (возможность  приема лекарственных средств перорально 1 раз в сутки)2. Также использование новых лекарственных средств позволило обеспечить лечение пациентам с циррозом печени и другими осложнениями и достигать высоких значений УВО, что при предшествующей схеме терапии было проблематично [7].

Геном ВГС кодирует 4 структурных белка (core, E1, E2, P7) и 6 неструктурных белков (NS2, NS3, NS4A, NS4B, NS5A, NS5B) [8, 9]. В отличие от препаратов интерферона, механизм действия которых связан с опосредованным влиянием на репликацию и формирование вирусных частиц, ПППД влияют непосредственно на вирус, тем самым нарушая его жизненный цикл.

На данный момент выделяют 4 группы препаратов, нацеленных на 3 вирусных неструктурных белка-мишени: ингибиторы NS3-протеазы, ингибиторы NS5A-репликативного комплекса, нуклеотидные и ненуклеотидные ингибиторы NS5B РНК-полимеразы [10]. В 2011 г. были одобрены первые ПППД — ингибиторы NS3 протеазы телапревир и боцепревир [11]. Тройная терапия пегилированным интерфероном с рибавирином и ингибитором NS3-протеазы на 25% повысила эффективность в отношении больных, инфицированных ВГС генотипа 1 и ранее не получавших лечение. Наряду с этим достижение УВО у пациентов с циррозом печени и пациентов, ранее не ответивших на лечение, было весьма низким [12].

В России в клиническую практику введено использование лекарственных средств из всех 4 групп ингибиторов. Основной стратегией терапии пациентов с ХГС стало применение комбинированных препаратов [13].

Одним из основных вариантов на сегодняшний день являются схемы терапии на основе пангенотипного препарата софосбувир [14]. Данные схемы оптимальны для пациентов с ВГС генотипов 1, 2 и 3, что актуально для России3. Тем не менее для части пациентов (около 5%) противовирусная терапия оказывается неэффективной. Неудачи могут быть связаны с феноменом лекарственной устойчивости вируса к противовирусным препаратам [15]. По некоторым данным, в 83% случаев неудачного исхода терапии обнаруживались одна или несколько мутаций резистентности в участках генома, кодирующих белки-мишени для действия ПППД [16, 17].

Возникновение устойчивости вируса связано с наличием нуклеотидных замен, появляющихся рандомно в генах NS3, NS5A, NS5B ВГС при каждом цикле репликации. Некоторые замены препятствуют связыванию молекул препарата с их белковыми мишенями, тем самым делая вирус резистентным к данному препарату. Такие замены называются заменами, связанными с резистентностью. Большинство подобных мутаций в геноме нарушают способность вируса дикого типа выживать и размножаться в обычных условиях, но в условиях приема ПППД мутантные штаммы имеют преимущество перед вирусом дикого типа [18]. Важное значение имеют возможность обнаружения таких мутаций после неудачного лечения и наличие их у наивных в отношении терапии пациентов.

На данный момент в России и европейских странах не существует рутинного теста для определения мутаций лекарственной устойчивости ВГС к ПППД. Тем не менее его разработка проводится во многих странах, в том числе в России [19]. Согласно рекомендациям Европейской ассоциации по изучению печени по лечению гепатита С (2018) при наличии доступа у специалиста к надежным тестам на резистентность возможно использование полученных результатов анализа для принятия решения и определения дальнейшей тактики терапии как при планировании начала лечения, так и после рецидива [15].

Цель работы — выявить мутации лекарственной устойчивости ВГС у пациентов с неэффективной терапией ПППД.

Материалы и методы

В работе были использованы образцы плазмы крови от 3 пациентов с ХГС, не ответивших на лечение комбинированным препаратом софосбувир + даклатасвир. Образцы были предоставлены клиникой инфекционных болезней Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова (Санкт-Петербург, Россия) и больницей Красноярского научного центра СО РАН в 2018 г. У всех пациентов была выявлена вирусологическая неэффективность терапии.

Настоящее исследование выполнено в 2018– 2019 гг. в лаборатории иммунологии и вирусологии ВИЧ-инфекции НИИЭМ им. Пастера. На проведение данного исследования было получено согласие локального этического комитета. Все обследованные дали письменное информированное согласие на участие в исследовании.

Для всех пациентов были определены биохимические показатели, стадия фиброза по классификации METAVIR, вирусная нагрузка и выполнено генотипирование вируса. Данные представлены в таблице.

 

Данные пациентов

Patients data

Данные
Data

Пациент 1
Patient 1

Пациент 2
Patient 2

Пациент 3
Patient 3

Возраст, годы
Age, years

43

55

55

Пол
Sex

Мужской
Male

Мужской
Male

Мужской
Male

Аланинаминотрансфераза, ЕД/л
ALT, U/liter

190

66

131,1

Общий билирубин, мкмоль/л
Total bilirubin, pmol/liter

29,5

5,9

7,7

Стадия фиброза (METAVIR)
Fibrosis stage (METAVIR)

F1

F1

F2

Вирусная нагрузка до лечения, копий/мл
Viral load before treatment, copies/ml

2,1 x 106

1,6 x 106

2,6 x 106

Генотип
Genotype

1b

1b

1b

Схема лечения
Treatment regimen

Софосбувир + даклатасвир
SOF+DAC

Софосбувир + даклатасвир
SOF+DAC

Софосбувир + даклатасвир
SOF+DAC

 

Согласно Единым европейским рекомендациям всем пациентам была назначена терапия комбинированным препаратом софосбувир, 400 мг + даклатасвир, 60 мг, 1 таблетка 1 раз в день после еды [15].

Для мониторинга эффективности лечения и оценки УВО12 и УВО24 проведено измерение вирусной нагрузки через 12 и 24 нед. от начала терапии. Во время скрининга через 12 нед. после начала приема препаратов у пациента 1 вирусная нагрузка с помощью высокочувствительных тестов не детектировалась. При скрининге через 24 нед. вирусная нагрузка составила 1,1 × 106 копий/мл. Во время скрининга через 12 нед. после начала приема препаратов для пациентов 2 и 3 вирусная нагрузка составила 3,2 × 105 и 4,2 × 105 копий/мл соответственно.

На первом этапе анализа проводили определение вирусной нагрузки и генотипа вируса с использованием наборов реагентов «АмплиСенс HСV-монитор-FL» и «АмплиСенс HСV-генотип-FL» соответственно. Далее была получена РНК из плазмы крови с использованием набора реагентов для выделения РНК/ДНК из клинического материала «РИБО-преп» (ЦНИИ эпидемиологии, Москва).

На следующем этапе проводили постановку обратной транскрипции набором реагентов для получения кДНК на матрице РНК «РЕВЕРТА-L» (ЦНИИ эпидемиологии, Москва).

Специфические праймеры для каждого генотипа были использованы с целью получения последовательностей трех регионов вируса, мутации в которых ассоциированы с резистентностью, — NS3, NS5A, NS5B. Продукты амплификации были очищены и оценены на предмет длины и концентрации фрагментов. Нуклеотидные последовательности определяли с использованием генетического анализатора «ABI Prism 3500» («Applied Biosystems»). Первичный анализ полученных консенсусных нуклеотидных последовательностей проводили с помощью программы NCBI BLAST в сравнении с нуклеотидными последовательностями, представленными в международной базе данных GenBank. Фрагменты регионов NS3, NS5A, NS5B оценивали на наличие нуклеотидных замен, приводящих к мутациям лекарственной устойчивости, с помощью программы Geno2pheno [resistance] 3.44.

Результаты

Для всех 3 образцов с помощью прямого секвенирования были получены нуклеотидные последовательности целевых генов NS3, NS5A, NS5B удовлетворительного качества протяженностью 800, 750 и 600 п.н. соответственно.

Филогенетические отношения между исследованными образцами, полученными от пациентов с ХГС из России, и референсными последовательностями из международной базы данных GenBank представлены на рисунке. Для сравнения были выбраны нуклеотидные последовательности ВГС генотипов 1а, 1b, 3a.

 

Филогенетический анализ нуклеотидных последовательностей фрагмента гена NS5B ВГС, выделенных от пациентов с ХГС из России, в сравнении с представленными в международной базе данных GenBank референсными последовательностями.Исследованные в настоящей работе образцы от пациентов с вирусологически неэффективной терапией ПППД обозначены треугольниками. Даны значения bootstrap ≥ 60%.

The phylogenetic analysis of nucleotide sequences of the HCV NS5B gene fragment from CHC patients in Russia as compared to the reference sequences available in the international GenBank database.
The samples collected from patients failing DAA treatment and examined in this study are marked with triangles. The bootstrap value is ≥ 60%.
 

Из анализа дендрограммы следует, что последовательности гена NS5B ВГС трех генотипов кластеризуются отдельно друг от друга. Все три образца с вирусологической неэффективностью распределены на близлежащих ветвях дерева, относящихся к нуклеотидным последовательностям ВГС генотипа 1b, что соответствует ранее определенным с помощью коммерческой тест-системы генотипам.

При оценке мутаций лекарственной устойчивости у всех пациентов были выявлены следующие мутации резистентности к препаратам:

  • пациент 1: обнаружена мутация Y93H в регионе NS5A, обусловливающая резистентность вируса в отношении препаратов даклатасвир, входящего в схему терапии, и элбасвир, ледипасвир, омбитасвир, велпатасвир, не входящих в нее;
  • пациент 2: мутация L31V в регионе NS5A привела к снижению чувствительности в отношении препаратов даклатасвир и омбитасвир;
  • пациент 3: как и у пациента 2, была обнаружена нуклеотидная замена L31V в регионе NS5A. Наряду с этим в регионах NS5B и NS3 выявлены мутации L159F и Y56F соответственно. Нуклеотидная замена L159F обусловливает снижение чувствительности в отношении препарата софосбувир. Нуклеотидная замена Y56F
    в регионе NS3 является причиной снижения чувствительности к препарату гразопревир.

Всем пациентам было назначено лечение комбинированным препаратом глекапревир (ингибитор NS3) + пибрентасвир (ингибитор NS5A), мутации к которым не были обнаружены. Пациенты 2 и 3 достигли УВО12 и УВО24 на данной схеме терапии. Пациент 1 принял решение не придерживаться рекомендаций и прекратить лечение.

Обсуждение

Терапия ХГС препаратами пегилированного интерферона с рибавирином не является абсолютно эффективным методом эрадикации вируса и вызывает ряд проблем. Решением некоторых из них стало появление группы препаратов прямого противовирусного действия. Софосбувир — ингибитор РНК-зависимой РНК-полимеразы NS5B белка. Терапевтическая эффективность при софосбувир-содержащих схемах достигается более чем в 95% случаев [20]. Для софосбувира характерна пангенотипная высокая противовирусная активность, что делает его препаратом выбора для большинства пациентов. Даклатасвир — прямой ингибитор белка NS5А ВГС. В комбинации с софосбувиром достигается подавление вирусной репликации сразу двух регионов, что обеспечивает достижение терапевтической эффективности более чем у 90% пациентов [16].

Самыми актуальными являются комбинированные схемы ПППД, включающие ингибиторы NS5A. Согласно Единым европейским рекомендациям (2016) проведение анализа на резистентность вируса к ПППД до терапии целесообразно в случае, если схема лечения предполагает включение ингибиторов NS5A [21].

Несмотря на высокий барьер к резистентности, обусловленный комбинацией двух противовирусных препаратов, во всех трех случаях, неэффективность терапии в виде обнаружения РНК вируса в плазме крови во время лечения может свидетельствовать о развитии доминирования резистентного штамма над диким в процессе приема препаратов и, как следствие, возникновении устойчивости к назначенной схеме. Нельзя исключить возможность наличия мутаций резистентности уже циркулирующего в организме штамма ВГС у этих пациентов до начала лечения, что также может стать причиной отсутствия ответа на терапию противовирусными препаратами. Для пациентов 2 и 3 резонно предположить вероятность циркуляции штаммов вируса с наличием мутаций резистентности к ПППД до лечения, что может объяснить отсутствие ответа на противовирусную терапию и недостижение УВО12. Напротив, поскольку у пациента 1 был достигнут УВО12, можно предположить развитие доминирования резистентного штамма ВГС над диким во время приема терапии. Но для данного пациента также нельзя исключить возможность реинфицирования другим штаммом вируса. Таким образом, секвенирование генов ВГС, нуклеотидные замены в которых ассоциированы с резистентностью к ПППД, перед началом терапии позволяет определить мутации к лекарственным препаратам, планируемым к назначению. Анализ нуклеотидных последовательностей позволяет избежать назначения неадекватной схемы лечения для пациентов, что также будет целесообразным для лечебного учреждения или отдельных пациентов в свете отсутствия необходимости смены схемы лечения. Кроме того, секвенирование ВГС до начала терапии дает возможность определить филогенетическую близость штаммов вируса в случае вирусологического прорыва, что позволит дифференцировать реинфекцию от рецидива заболевания на фоне терапии.

Штаммы ВГС с полиморфизмом Y93H, выявленным у больного 1, связаны с высоким уровнем резистентности и обнаруживаются у пациентов, не принимавших терапию с участием ингибиторов NS5A [22]. Штаммы с данной мутацией способны сохраняться в течение длительного времени даже после прекращения терапии ПППД. Более того, указанная нуклеотидная замена обеспечивает повышенную продукцию резистентных к ПППД вирусов, но связана с более высокой восприимчивостью к ингибиторам протеаз. Таким образом, для оптимального выбора стратегии лечения пациентов c ХГС должны быть описаны подробные характеристики вариантов ВГС с полиморфизмом Y93H.

После неудачной терапии препаратами 1-й линии целесообразно назначать пангенотипную схему 2-й линии. В России зарегистрированы препараты элбасвир5, ледипасвир6, омбитасвир7, велпатасвир8, которые входят в состав комбинированной пангенотипной терапии [22]. Нуклеотидная замена Y93H приводит к перекрестной лекарственной устойчивости в отношении вышеперечисленных препаратов. Таким образом, некоторые мутации, приводящие к перекрестной лекарственной устойчивости, могут обусловливать отсутствие успеха в лечении пациентов с ХГС при назначении как 1-й линии терапии, так и альтернативных вариантов лечения ПППД. В данном случае актуальными остаются проблемы фармакоэкономического характера в связи с необходимостью смены нескольких схем терапии и появлением осложнений вследствие отсутствия положительного воздействия препаратов.

Одиночная нуклеотидная замена L31V в регионе NS5A у пациентов 2 и 3 снижает чувствительность к некоторым ингибиторам. Однако комбинация мутаций L31V и Q54L может придавать устойчивость в отношении других ПППД [23].

В клиническом исследовании P7977-2025 для 16 (26%) пациентов из 61 после трансплантации печени не наблюдали ответ на терапию софосбувир + рибавирин. Шесть (37,5%) пациентов из 16 не достигли УВО12, и, что характерно, у вируса детектирована аминокислотная замена C316N. Для остальных 45 (74%) пациентов был достигнут УВО12 и не было характерно наличие замены C316N [24]. В клиническом исследовании NEUTRINO у 4 (6%) пациентов из 66 выявлены изоляты ВГС с мутацией C316N до начала лечения. Из них 50% не ответили на терапию софосбувир + рибавирин. Также в данном исследовании 85% пациентов со штаммом ВГС без мутации C316N достигли УВО12 [20, 25]. Таким образом, пациентам в состоянии после трансплантации, нуждающимся в терапии ПППД, целесообразно проводить анализ на резистентность ВГС к ПППД для исключения риска как вирусологического прорыва во время терапии, так и полного отсутствия ответа на нее.

Помимо мутаций, ассоциированных с лекарственной устойчивостью, в гене NS3 у пациента 1 был выявлен один полиморфный вариант, у пациентов 2 и 3 — 6 и 7 соответственно. Важно отметить, что мутация F147S была обнаружена во всех 3 случаях, а мутации S7A, A66G, K87A — в 2 из 3.

В гене NS5B у пациента 1 были выявлены 6 полиморфных вариантов, а у пациентов 2 и 3 — 6 и 3 полиморфных варианта соответственно. Мутации S231N и R254K обнаружены в 2 из 3 случаев.

В гене NS5A у пациента 1 выявлены 7 полиморфных вариантов, у пациентов 2 и 3 — 15 и 12 соответственно. Важно отметить, что мутации K6R, S17T, L34V, K44R определялись во всех 3 случаях, а мутации T64S, V164A, V174T, L183V — у 2 из 3 пациентов.

Высокий полиморфизм генов характерен для всех РНК-вирусов, в том числе для ВГС. Тем не менее не до конца изучен вопрос о часто встречающихся полиморфных вариантах, которые могут
быть причиной как снижения чувствительности, так и снижения устойчивости к тем или иным препаратам. Важность анализа естественных полиморфных паттернов заключена в потенциальной роли последних как мутаций лекарственной устойчивости вируса. В связи с появлением новых препаратов и новых схем терапии нельзя исключать часто встречающиеся нуклеотидные замены, ранее не ассоциированные с резистентностью как мутации лекарственной устойчивости. Статистические данные по результатам терапии ПППД продолжают обновляться, и не исключено, что снижение или отсутствие ответа на существующие препараты может быть связано с мутациями, которые на сегодняшний день не ассоциированы с лекарственной устойчивостью, или с появлением новых мутаций.

Несмотря на то что софосбувир-содержащие схемы отличаются наличием высокого барьера к формированию генетической резистентности, продолжают регистрироваться случаи срыва терапии по причине мутаций лекарственной устойчивости в одном или нескольких регионах вируса. Проблема отсутствия рутинного метода анализа ВГС на резистентность к противовирусным препаратам не только усугубляет проблему выбора оптимальной схемы терапии, но и затрагивает фармакоэкономические аспекты в связи с вынужденным назначением других схем лечения после неуспешной терапии препаратами 1-й линии. Данные клинические случаи подчеркивают необходимость проведения теста на наличие лекарственной устойчивости к назначаемым препаратам как в условиях вирусологического прорыва и вирусологической неэффективности, так и до назначения лечения.

Уровень устойчивости к тому или иному противовирусному препарату складывается из нескольких факторов: генетический барьер устойчивости к препарату; тип нуклеотидной замены в геноме вируса; частота, с которой замена, связанная с устойчивостью, присутствует в популяции вируса; наличие комбинаций нуклеотидных замен, которые присутствуют в популяции вируса. Эти факторы могут значительно повысить устойчивость к некоторым методам лечения [26]. Высокая частота мутаций и скорость репликации РНК-содержащих вирусов лежат в основе генетического разнообразия вирусного пула, персистирующего в организме отдельного индивида. Поэтому мутации, в том числе связанные с лекарственной устойчивостью, могут самопроизвольно генерироваться у каждого пациента. Следовательно, в пуле близкородственных вариантов вируса, называемом квазивидом, могут существовать в виде небольшой популяции лекарственно-устойчивые варианты до начала лечения противовирусными препаратами [27].

Метод секвенирования по Сэнгеру позволяет отчетливо выявить мажорный вариант вируса (квазивид), который доминирует в вирусной популяции исследуемой клинической пробы, но не выявляет минорные геномы присутствующих в пробе резистентных к лекарственным препаратам квазивидов, составляющих в популяции менее 15% от общего вирусного пула, в то время как секвенирование следующего поколения позволяет идентифицировать с максимальной достоверностью минорные мутации от 1–2% в популяции, выявить частоту, с которой каждая мутация присутствовала в вирусной популяции, и определить возможность объединения в одном вирусном геноме нескольких мутаций. Это может влиять как на терапевтическую эффективность, так и на дальнейшую тактику лечения [28]. Тем не менее прямое секвенирование является более доступным и экономически целесообразным, особенно при работе с отдельными пациентами в популяции, где уровень лекарственной устойчивости вируса к противовирусным препаратам невысок.

Секвенирование генов вируса позволит не только получать данные о наличии мутаций резистентности, но и анализировать эпидемиологическую ситуацию в стране и за ее пределами с помощью определения генотипов и субгенотипов вируса и выполнения филогенетического анализа [29].

Заключение

Разработка унифицированного теста на определение лекарственной устойчивости ВГС к ПППД остается актуальной задачей решения вопросов как назначения терапии, так и смены последней при необходимости.

 

1. ВОЗ. Гепатит C. Основные факты. Available at: https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/hepatitis-c

2. Государственный реестр лекарственных средств. Инструкция к медицинскому применению препарата симепревир. Available at: http://grls.rosminzdrav.ru/Grls_View_v2.aspx-?routingGuid=17e9ef63-ea93-4c5a-8cc3-0e83bead0b61&t;
Государственный реестр лекарственных средств. Инструкция к медицинскому применению препарата нарлапревир. Available at: http://grls.rosminzdrav.ru/Grls_View_v2.aspx-?routingGuid=f60ec227-9db2-4c73-9b6a-fd1694cf11d6&t; Государственный реестр лекарственных средств. Инструкция к медицинскому применению препарата даклатасвир. Available at: http://grls.rosminzdrav.ru/Grls_View_v2.aspx-?routingGuid=de1dd06c-e526-4e30-b8d8-794c2ade02f9&t; Государственный реестр лекарственных средств. Инструкция к медицинскому применению препарата софосбувир. Available at: http://grls.rosminzdrav.ru/Grls_View_v2.aspx?routingGuid=354729ed-4d65-4c32-9af1-4799a7104d2c&t

3. WHO. Guidelines for the care and treatment of persons diagnosed with chronic hepatitis C virus infection 2018. Key facts. Available at: https://www.who.int/hepatitis/publications/hepatitis-c-guidelines-2018/

4. Geno2pheno [hcv] 0.92. Available at: https://hcv.geno2pheno.org/index.php

5. Государственный реестр лекарственных средств. Инструкция к медицинскому применению препарата элбасвир. Available at: https://grls.rosminzdrav.ru/Grls_View_v2.aspx?routingGuid=4d2cce52-e4e9-4349-acc8-73f0c84d52c3&t

6. Государственный реестр лекарственных средств. Инструкция к медицинскому применению препарата ледипасвир. Available at: https://grls.rosminzdrav.ru/Grls_View_v2.aspx?routingGuid=74291100-1f06-4e05-9c49-a8ff0356170e&t

7. Государственный реестр лекарственных средств. Инструкция к медицинскому применению препарата омбитасвир. Available at: https://grls.rosminzdrav.ru/Grls_View_v2.aspx?routingGuid=ad5159a1-91c1-42ec-aec6-e65d4e5313dd&t

8. Государственный реестр лекарственных средств. Инструкция к медицинскому применению препарата велпатасвир. Available at: https://grls.rosminzdrav.ru/Grls_View_v2.aspx?routingGuid=c9275dea-5954-42ea-97c1-cd9ae05ccfbe&t

×

Об авторах

Д. Э. Валутите

Санкт-Петербургский НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Пастера

Автор, ответственный за переписку.
Email: dianavalutite008@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-0931-102X

Валутите Диана Эдуардовна — врач клинической лабораторной диагностики отделения ВИЧ-инфекции и СПИД-ассоциированных заболеваний

Санкт-Петербург

Россия

А. В. Семенов

Санкт-Петербургский НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Пастера; Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет имени академика И.П. Павлова; Северо-Западный государственный медицинский университет имени И.И. Мечникова

Email: fake@neicon.ru
ORCID iD: 0000-0003-3223-8219

Семенов Александр Владимирович — д.б.н., зав. лаб. иммунологии и вирусологии ВИЧ-инфекции, зам. директора по инновационной работе НИИЭМ им. Пастера; доцент каф. иммунологии ПСПбГМУ им. акад. И.П. Павлова; доцент каф. клинической лабораторной диагностики СЗГМУ им. И.И. Мечникова

Санкт-Петербург

Россия

Ю. В. Останкова

Санкт-Петербургский НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Пастера

Email: fake@neicon.ru
ORCID iD: 0000-0003-2270-8897

Останкова Юлия Владимировна — к.б.н., с.н.с. лаб. молекулярной иммунологии

Санкт-Петербург

Россия

К. В. Козлов

Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова

Email: fake@neicon.ru
ORCID iD: 0000-0002-4398-7525

Козлов Константин Вадимович — д.м.н., доц. каф. инфекционных болезней (с курсом медицинской паразитологии и тропических заболеваний)

Санкт-Петербург

Россия

А. Г. Борисов

Красноярский научный центр Сибирского отделения Российской академии наук

Email: fake@neicon.ru
ORCID iD: 0000-0002-9026-2615

Борисов Александр Геннадьевич — к.м.н., в.н.с. лаб. молекулярно-клеточной физиологии и патологии НИИ медицинских проблем Севера; доц. каф. инфекционных болезней

Красноярск

Россия

В. Д. Назаров

Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет имени академика И.П. Павлова

Email: fake@neicon.ru
ORCID iD: 0000-0002-9354-8790

Назаров Владимир Дмитриевич — к.м.н., н.с. лаб. диагностики аутоиммунных заболеваний

Санкт-Петербург

Россия

А. А. Тотолян

Санкт-Петербургский НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Пастера; Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет имени академика И.П. Павлова

Email: fake@neicon.ru
ORCID iD: 0000-0003-4571-8799

Тотолян Арег Артёмович — д.м.н., проф., акад. РАН, зав. лаб. молекулярной иммунологии, директор НИИЭМ им. Пастера; зав. каф. иммунологии ПСПбГМУ им. акад. И.П. Павлова

Санкт-Петербург

Россия

Список литературы

  1. Zabala V., Tong M., Yu R., Ramirez T., Yalcin E.B., Balbo S., et al. Potential contributions of the tobacco nicotine-derived nitrosamine ketone (NNK) in the pathogenesis of steatohepatitis in a chronic plus binge rat model of alcoholic liver disease. Alcohol Alcohol. 2015; 50(2): 118–31. https://doi.org/10.1093/alcalc/agu083
  2. Bertino G., Ardiri A., Proiti M., Rigano G., Frazzetto E., Demma S., et al. Chronic hepatitis C: This and the new era of treatment. World J. Hepatol. 2016; 8(2): 92–106. https://doi.org/10.4254/wjh.v8.i2.92
  3. Vogel W. Treatment of chronic hepatitis C patients not responding to combination therapy with ribavirin and interferon alpha — hype or hope? Wien. Klin. Wochenschr. 2004; 116(15-16): 508–10. https://doi.org/10.1007/bf03217702
  4. Strader D.B., Seeff L.B. A brief history of the treatment of viral hepatitis C. Clin. Liver Dis. (Hoboken). 2012; 1(1): 6–11. https://doi.org/10.1002/cld.1
  5. Есмембетов К.И., Есмембетова Н.И. Противовирусная терапия цирроза печени в исходе хронического гепатита С препаратами интерферона. Клиническая медицина Казахстана. 2015; (4): 21–34.
  6. Koike K. Antiviral treatment of hepatitis C: present status and future prospects. J. Infect. Chemother. 2006; 12(5): 227–32. https://doi.org/10.1007/s10156-006-0460-0
  7. Ивашкин В.Т., Маевская М.В., Абдурахманов Д.Т., Бакулин И.Г., Гейвандова Н.И., Зубкин М.Л. и др. Современные возможности противовирусной терапии с использованием даклатасвира при лечении больных хроническим вирусным гепатитом С: результаты программы индивидуального доступа. Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии. 2017; 27(6): 52–62.
  8. Hijikata M., Kato N., Ootsuyama Y., Nakagawa M., Shimotohno K. Gene-mapping of the putative structural region of the hepatitis C virus genome by in vitro processing analysis. Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 1991; 88(13): 5547–51. https://doi.org/10.1073/pnas.88.13.5547
  9. Lin C., Lindenbach B.D., Pragai B.M., Mccourt D.W., Rice C.M. Processing in the hepatitis C virus E2-NS2 region: identification of p7 and 2 distinct e2-specific products with different C termini. J. Virol. 1994; 68(8): 5063–73. https://doi.org/10.1128/jvi.68.8.5063-5073.1994
  10. Aghemo A., De Francesco R. New horizons in hepatitis C antiviral therapy with direct-acting antivirals. Hepatology. 2013; 58(1): 428–38. https://doi.org/10.1002/hep.26371
  11. Sarrazin C., Kieffer T.L., Bartels D., Hanzelka B., Müh U., Welker M., et al. Dynamic hepatitis C virus genotypic and phenotypic changes in patients treated with the protease inhibitor telaprevir. Gastroenterology. 2007; 132(5): 1767–77. https://doi.org/10.1053/j.gastro.2007.02.037
  12. Lin C., Kwong A.D., Perni R.B. Discovery and development of VX950, a novel, covalent, and reversible inhibitor of hepatitis C virus NS3.4A serine protease. Infect. Disord. Drug Targets. 2006; 6(1): 3–16. https://doi.org/10.2174/187152606776056706
  13. Блохина Н.П., Малышев Н.А., Нурмухаметова Е.А. Лечение гепатита С: настоящее и будущее. Туберкулез и значимые инфекции. 2013; (1): 73–8.
  14. Бурневич Э.З., Никулкина Е.Н., Филатова А.Л. Софосбувирсодержащие схемы противовирусной терапии хронического гепатита С, актуальные в Российской Федерации в 2018 г. Клиническая фармакология и терапия. 2018; 27(2): 10–7.
  15. European Association for the Study of the Liver. EASL recommendations on treatment of hepatitis C 2018. J. Hepatol. 2018; 69(2): 461–511. https://doi.org/10.1016/j.jhep.2018.03.026
  16. Vermehren J., Susser S., Dietz J., Von Hahn T., Petersen J., et al. Retreatment of patients who failed DAA-combination therapies: real-world experience from a large hepatitis C resistance database. Hepatology. 2016; 64(2): 188.
  17. Кичатова В.С., Кюрегян К.К. Современный взгляд на резистентность к препаратам прямого противовирусного действия при лечении вирусного гепатита С. Инфекционные болезни: новости, мнения, обучение. 2019; 8(2): 64–71. https://doi.org/10.24411/2305-3496-2019-12009
  18. Feld J.J. Resistance testing: Interpretation and incorporation into HCV treatment algorithms. Clin. Liver Dis. (Hoboken). 2017; 9(5): 115–20. https://doi.org/10.1002/cld.631
  19. Валутите Д.Э. Апробация молекулярно-генетического метода выявления мутаций лекарственной устойчивости вируса гепатита С. В кн.: Сборник тезисов VIII международного молодежного медицинского конгресса «Санкт-Петербургские научные чтения». СПб.; 2019: 180.
  20. Lawitz E., Mangia A., Wyles D., Rodriguez-Torres M., Hassanein T., Gordon S.C., et al. Sofosbuvir for previously untreated chronic hepatitis C infection. N. Engl. J. Med. 2013; 368(20): 1878–87. https://doi.org/10.1056/nejmoa1214853
  21. European Association for the Study of the Liver. EASL recommendations on treatment of hepatitis C 2016. J. Hepatol. 2017; 66(1): 153–94. https://doi.org/10.1016/j.jhep.2016.09.001
  22. Nitta S., Asahina Y., Matsuda M., Yamada N., Sugiyama R., Masaki T., et al. Effects of resistance-associated NS5A mutations in hepatitis C virus on viral production and susceptibility to antiviral reagents. Sci. Rep. 2016; 6: 34652. https://doi.org/10.1038/srep34652
  23. Lemm J.A., O'Boyle D., Liu M., Nower P.T., Colonno R., Deshpande M.S., et al. Identification of hepatitis C virus NS5A inhibitors. J. Virol. 2010; 84(1): 482–91. https://doi.org/10.1128/jvi.01360-09
  24. Charlton M., Gane E., Manns M.P., Brown R.S., Curry M.P., Kwo P.Y., et al. Sofosbuvir and ribavirin for treatment of compensated recurrent hepatitis C virus infection after liver transplantation. Gastroenterology. 2015; 148(1): 108–17. https://doi.org/10.1053/j.gastro.2014.10.001
  25. Wang Y., Rao H.Y., Xie X.W., Wei L. Direct-acting antiviral agents resistance-associated polymorphisms in Сhinese treatment-naïve patients infected with genotype 1b hepatitis C virus. Chin. Med. J. (Engl). 2015; 128(19): 2625–31. https://doi.org/10.4103/0366-6999.166038
  26. Amer F., Yousif M.M., Hammad N.M., Garcia-Cehic D., Gregori J., Rando-Segura A., et al. Deep-sequencing study of HCV G4a resistance-associated substitutions in Egyptian patients failing DAA treatment. Infect. Drug Resist. 2019; 12: 2799–807. https://doi.org/10.2147/idr.s214735
  27. Bellocchi M.C., Aragri M., Carioti L., Fabeni L., Pipitone R.M., Brancaccio G., et al. NS5A gene analysis by next generation sequencing in HCV nosocomial transmission clusters of HCV genotype 1b infected patients. Cells. 2019; 8(7): 666. https://doi.org/10.3390/cells8070666
  28. Georg von Massow G., Garcia-Cehic D., Gregori J., Rodriguez-Frias F., Macià M.D., Escarda A., et al. Whole-genome characterization and resistance-associated substitutions in a new HCV genotype 1 subtype. Infect. Drug Resist. 2019; 12: 947–55. https://doi.org/10.2147/idr.s195441
  29. Семенов А.В., Останкова Ю.В., Герасимова В.В., Бичурина М.А., Козлов А.В., Мукомолов С.Л. и др. Молекулярноэпидемиологические особенности изолятов вируса гепатита c из разных регионов Республики Саха (Якутия). Инфекция и иммунитет. 2015; 5(4): 359–72.

Дополнительные файлы

Доп. файлы
Действие
1. JATS XML
Скачать
2. Данные пациентов

Скачать (39KB)
Метаданные
3. Филогенетический анализ нуклеотидных последовательностей фрагмента гена NS5B ВГС, выделенных от пациентов с ХГС из России, в сравнении с представленными в международной базе данных GenBank референсными последовательностями.Исследованные в настоящей работе образцы от пациентов с вирусологически неэффективной терапией ПППД обозначены треугольниками. Даны значения bootstrap ≥ 60%.

Скачать (49KB)
Метаданные

© Валутите Д.Э., Семенов А.В., Останкова Ю.В., Козлов К.В., Борисов А.Г., Назаров В.Д., Тотолян А.А., 2021

Creative Commons License
Эта статья доступна по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License.
СМИ зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).
Регистрационный номер и дата принятия решения о регистрации СМИ: ПИ № ФС77-75442 от 01.04.2019 г.


Данный сайт использует cookie-файлы

Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта.

О куки-файлах