Предварительный клинико-эпидемиологический анализ первых 1000 случаев COVID-19 у детей в Московской области

Полный текст

Актуальность

Пандемия, вызванная новым коронавирусом, ассоциированным с тяжелым острым респиратор­ным синдромом (SARS-CoV-2), быстро распростра­няется и во многих странах характеризуется экспо­ненциальным ростом. В течение немногим более 4 мес пандемия подорвала даже самые устойчивые системы здравоохранения, имеет значительные не­гативные последствия для отдельных людей, всего человеческого сообщества и уже привела к соци­альной и экономической дестабилизации во всем мире³. Вместе с тем она инициировала беспреце­дентный рост числа научных исследований, посвя­щенных различным аспектам проблемы, начиная от изучения генома SARS-CoV-2, эпидемиологи­ческих и клинических характеристик заболевания (COVID-19) до разработки актуальных терапевти­ческих стратегий и вакцин. Новая научная инфор­мация становится доступной исключительно быстро, что динамично меняет взгляд на эпидемиоло­гическую ситуацию и потенцирует обновление мер по сдерживанию распространения SARS-CoV-2.

Эпидемиологические кривые, демонстрирую­щие динамику COVID-19 в разных странах, имеют географические отличия⁴, которые обусловлены взаимодействием целого ряда факторов (внешними и внутренними коммуникациями, размером страны и плотностью населения, географическим положе­нием, характером и скоростью принятия радикаль­ных ограничительных мер, использованием средств самозащиты и социальной ответственностью насе­ления). Кроме того, зарегистрированное число слу­чаев COVID-19 непосредственным образом зависит от критериев тестирования, регламентированных национальными программами противодействия пандемии. В России тестирование проводится по расширенным показаниям с охватом не только при­бывших из-за рубежа и заболевших с симптомами, не исключающими COVID-19, но и контактных лиц в очагах, медицинских работников, лиц старше 65 лет, детей и взрослых из учреждений круглосуточного пребывания при наличии респираторных симптомов⁵. Такой подход позволяет более точно оценить эпидемиологическую ситуацию, которая может от­личаться от других стран благодаря широкой реги­страции легких и бессимптомных форм инфекции.

В настоящее время уже известно, что SARS- CoV-2 развивается за пределами Юго-Восточной Азии, где зарегистрировано начало пандемии, при­чем специфичные для регионов европейские, севе­роамериканские и азиатские штаммы сосуществуют [1]. Вирус обновляется внутри хозяина и эволюцио­нирует во время эпидемической передачи в разных странах, причем наблюдаемая частота мутаций, из­менчивость штамма, генетический отбор создают сложный клинический сценарий [1-3]. По мнению некоторых исследователей, в настоящий момент обнаружены три главных геномных варианта, ко­торые могут модулировать клиническую картину и эпидемиологию заболевания [4]. Оценка эпидемио­логического статуса России, в которой SARS-CoV-2 распространился позже Европы и США и где на раннем этапе был внедрен превентивный локдаун, существенно дополняет глобальную характеристи­ку пандемии.

Эпидемиологические исследования заболе­ваемости COVID-19 в педиатрической популяции представляют интерес, поскольку одной из особен­ных и неясных ключевых характеристик пандемии SARS-CoV-2 является более низкая восприимчи­вость детей по сравнению со взрослыми. Системные обзоры J.F. Ludvigsson (45 публикаций) [5] и «более поздняя» работа I. Liguoro и соавт. (65 публикаций) [6] наглядно продемонстрировали меньшую часто­ту случаев, более легкое течение с крайне редкими летальными исходами. Это существенно отличает COVID-19 от других респираторных инфекций, в том числе вызванных иными вариантами коронавирусов. Причина этих событий обсуждается лишь на уровне гипотез. Среди них — качественно отлич­ный иммунный ответ у детей на SARS-CoV-2 по сравнению со взрослыми, конкуренция с другими респираторными вирусами, различия экспрессии рецептора ангиотензинпревращающего фермента 2, необходимого для связывания SARS-Cov-2 и ин­фекции, использование взрослыми лекарственных препаратов, блокирующих рецепторы ангиотензина при лечении гипертонии [7, 8]. Следует отметить, что в основном представлены наблюдения, охва­тывающие небольшое количество педиатрических случаев. Наиболее заметная работа Y. Dong и соавт. [9] включила более 2135 пациентов, главным обра­зом с симптомами заболевания, однако только у 728 из них COVID-19 была подтверждена лабораторно и 1407 были подозрительными случаями.

Поэтому результаты клинико-эпидемиологи­ческого анализа крупных когорт детей с широким тестированием на COVID-19 смогут более точ­но отобразить состояние детской заболеваемости. В дополнение следует подчеркнуть еще одно обсто­ятельство, повышающее значение такого анализа. Московская область (МО) — отдельный субъект России, непосредственно граничащий с Москвой, в которой зарегистрировано наибольшее число слу­чаев COVID-19 в России⁶. МО занимает 2-е ран­говое место в России по численности населения после Москвы, однако плотность населения в ней значительно меньше. Тесные экономические, соци­альные и культурные связи, единая транспортная система обозначают риски распространения новой коронавирусной инфекции в регионе.

Вышесказанное определяет актуальность про­веденной работы.

Цель работы — оценить педиатрическую за­болеваемость COVID-19 с определением ее веду­щих клинико-эпидемиологических характеристик на материалах официального мониторинга за теку­щей ситуацией в МО.

Материалы и методы

Проведен ретроспективный анализ всех педи­атрических случаев подтвержденной COVID-19 в МО с момента начала регистрации в порядке еже­дневного мониторинга за эпидемиологической си­туацией (проводился с 02.04.2020) на 06.05.2020. Информация о пациентах (возраст, пол, место жи­тельства, повод и дата обследования, клиническая форма заболевания) извлечена из базы данных Тер­риториального управления Роспотребнадзора МО. Сведения о форме тяжести, сроках госпитализации или амбулаторном наблюдении собраны в рамках свода по форме «Ежедневный мониторинг детей с коронавирусной инфекцией», приложение ГАС «Управление» МО. Учет случаев осуществлен на дату регистрации (дату получения сведений о поло­жительном тесте на COVID-19).

Для диагностики COVID-19 в аккредитован­ных лабораториях МО использовались различные тест-системы, зарегистрированные на территории России: ПЦР с гибридизационно-флюоресцентной детекцией «Вектор-ПЦРрв-2019-nCoV-RG» (ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, Новосибирск, Кольцово), ПЦР с гибридизационно-флюоресцент- ной детекцией «Вектор-OneStep ПЦР-CoV-RG» (ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора, Ново­сибирск, Кольцово), «ОТ-ПЦР в режиме реального времени РеалБест РНК SARS-CoV-2» (АО «Век- тор-Бест»), «ОТ-ПЦР в режиме реального времени SARS-CoV-2/SARS-CoV» (ООО «ДНК-Техноло- гия-ТС», Москва), ПЦР с гибридизационно-флюо­ресцентной детекцией «АмплиСенс® Cov-Bat-FL» (ЦНИИ Эпидемиологии Роспотребнадзора, Мо­сква). В течение первых 3 нед положительные и сомнительные биологические образцы были тести­рованы повторно в ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспо­требнадзора, Новосибирск.

Учитывая, что сведения о пациентах содержа­лись в стандартном направлении на тестирование COVID-19, а также были необходимы для слежения за эпидемиологической ситуацией с целью приня­тия организационных мер (при необходимости), этическую экспертизу работа не проходила.

Статистическая обработка данных производи­лась с помощью программного пакета «Statistica 6.0» («StatSoft Inc.», США). Качественные признаки представлены в виде среднего арифметического ± стандартное отклонение (σ) или в виде медианы (Ме), нижнего и верхнего квартилей. Дискретные признаки представлены в виде частоты событий, выраженной в процентах (%) или просантимилле (0/0000) от общего числа пациентов. Сравнение двух групп по качественным признакам проведено с использованием критерия χ², сравнение нескольких групп одновременно — с использованием критерия χ² для произвольных таблиц. Статистически зна­чимыми считали различия при p < 0,05. При нали­чии статистической разницы дальнейшее попарное сравнение групп проводили с применением поправ­ки Йетса. Для качественной оценки значения разни­цы были рассчитаны 95% доверительный интервал для средних величин, доли и отношение шансов.

Рассмотрены коэффициенты, характеризую­щие эпидемический процесс. Индекс репродук­ции (R, базовое репродуктивное число) инфекции [10] рассчитывали с учетом того, что длительность инкубационного и заразного периода COVID-19 составляет примерно 4 дня [11]. В качестве обяза­тельного условия было принято, что инфекция в популяции поддерживается, если R > 1, т.е. среднее число вторичных случаев инфекции, вызываемых одним инфицированным индивидом в популяции восприимчивого населения, должно быть более 1. Сила инфекции (λ) рассматривалась как удельная скорость инфицирования восприимчивого населе­ния в единицу времени [12]. Инфицированность педиатрической популяции (%) рассчитывали как число случаев подтвержденной COVID-19 на чис­ленность детей младше 18 лет в МО, индекс госпи­тализации — как долю (%) числа госпитализаций к общему числу выявленных случаев. Оценивали очаговость — отношение (%) числа выявленных к числу очагов инфекции, коэффициент очагово­сти — долю (%) очагов с вторичным распростране­нием к общему количеству очагов, индекс очагово­сти как среднее число случаев в одном очаге [13]. Расчет очаговости проведен только среди детей. Восприимчивым считали все детское население, учитывая, что инфекция, вызванная SARS-CoV-2, является новой для человеческой популяции.

Результаты

На 06.05.2020 в МО зарегистрировано 1047 пе­диатрических случаев COVID-19 различной формы тяжести, 6,3% общей заболеваемости (16 590 слу­чаев⁷, табл. 1). Кумулятивная инфицированность детского населения за этот период была достаточно низкой (см. табл. 1).

Первые педиатрические случаи COVID-19 вы­явлены в середине марта 2020 г. у 3 подростков, по­сещавших Европу.

Можно выделить три этапа эпидемического подъема заболеваемости с достаточно четко огра­ниченными временными интервалами:

• первый этап — от начала до 02.04.2020, ког­да регистрировались единичные случаи (11 человек) среди посещавших Европу и ОАЭ (8 случаев, в том числе младенец 9 мес) или после контакта с приехавшими из-за рубежа (3 человека);
• второй этап — 2 нед экспоненциального ро­ста заболеваемости (R = 3,85-4,77) с удвое­нием числа случаев в среднем за 2-3 дня;
• третий этап — более продолжительный и не закончившийся к моменту проведенного анализа, характеризовался замедлением ин­тенсивности заражения, абсолютный при­рост инфицированных приобрел характер ломаной кривой (R = 2,92-2,69; рис. 1).

Рис. 1. Кумулятивный итог абсолютного числа и прирост случаев COVID-19 в педиатрической популяции MO.Черные столбики — удвоение числа случаев COVID-19.

Fig. 1. The cumulative total of the absolute number and increase in COVID-19 cases in the pediatric population of Moscow Region. Black bars indicate the doubling in the number of COVID-19 cases.

Эффективная скорость репродукции инфек­ции за анализируемый период колебалась в преде­лах 4,77-2,69 со средним индексом репродукции 3,8 (95% ДИ 3,0-4,57). Немногочисленные случаи COVID-19, ассоциированные с поездками и кон­тактами с выезжавшими, регистрировались до 15.04.2020, но уже начиная с 02.04.2020 отметился рост заболеваний среди детей с вторичным распро­странением инфекции в семейных очагах, который и обеспечил основную заболеваемость детского на­селения МО.

На временную точку проведенного анали­за случаи COVID-19 были зарегистрированы в 55 (82,1%) городских округах и муниципальных райо­нах МО. Однако 43,2% общей заболеваемости сре­ди детей обеспечили 8 (11,9%) территориальных образований, окружающих Москву.

Средний возраст инфицированных составил 8 [4; 13] лет, в возрастной структуре значительно преобладали дети старше 3 лет. Возрастной состав включенных в анализ был следующим: дети 1-го го­да жизни — 7,3% (76), в том числе новорожденные 2,5% (26), раннего возраста — 10,3% (108), 3-10 лет — 38,0% (398), подростки — 44,4% (465). За исключением одного младенца, выезжавшего на от­дых с родителями в ОАЭ, новые случаи COVID-19 среди детей младше года появились к концу 4-й не­дели мониторинга, а первые случаи среди новоро­жденных — еще позже, к концу 5-й недели (рис. 2). На рис. 2 видно, что заболеваемость детей ранне­го возраста и младенцев значительно отставала от таковой среди детей старше 3 лет, причем по мере развития эпидемической ситуации этот разрыв уве­личился, хотя возрастная структура COVID-19 в ди­намике мониторинга статистически не изменилась (рис. 2; табл. 2). В гендерной структуре незначи­тельно преобладали мальчики — 53,2% (девочки — 46,8%).

Рис.2. Кумупятивныйитог абсолютногочисла случаев COVID-19 средидетейразличного возрастав MO на дату регистрации.

Fig.2. Cumulative result ofthe a^gsolut e number of COV ID-19 cases among ctiildren of differentage in Mossow Region by the date of reporting.

Эпидемиологический анамнез был доступен анализу у 808 детей. Прослеживается отчетливая очаговость COVID-19 (табл. 3). Максимальное ко­личество случаев COVID-19 выявлено в семейных очагах — 665 (82,3%). Значительно реже прослежи­вались иные контакты: выезжали за рубеж 12 детей (1,5%), контактировали с приехавшими — 3 (0,4%), в медицинских учреждениях — 4 (0,5%), с другими людьми — 11 (1,4%). Были обследованы в связи с симптомами респираторной инфекции 42 (5,2%) ре­бенка, по поводу пневмонии — 71 (8,8%).

Из табл. 1 и 3 видно, что в МО на стадии раз­вития эпидемического подъема преобладали очаги с распространением COVID-19, однако индекс оча­говости был небольшим. Выявлены очаги в основ­ном с одним случаем заражения детей, что было обусловлено их размерами. В многодетных семьях нередко инфицировались все дети, с наибольшим количеством заболевших — 8 человек. Отсутство­вали крупные очаги с множественными вторичны­ми заражениями в детских медицинских и других организациях, а также учреждениях с круглосуточ­ным уходом. Благодаря широкому обследованию детей с симптомами ОРВИ и пневмонии, не исклю­чающими COVID-19, было дополнительно выявле­но 17,2% очагов инфицирования.

В структуре клинических форм COVID-19 зна­чительно преобладало бессимптомное течение ин­фекции (62,2%; табл. 4). Частота пневмонии была небольшой — 11,7%. И только у 4 подростков стар­ше 12 лет диагностирована тяжелая форма пневмо­нии, причем в инвазивной искусственной вентиля­ции легких нуждался только 1 пациент. В том числе в 2 случаях дыхательная недостаточность I степени сопровождалась диффузным поражением легких (>75% площади легких на КТ), что послужило ос­нованием для диагностики тяжелой формы забо­левания. У большинства (73,1%) новорожденных подтверждена бессимптомная форма COVID-19, у 23,1% — легкая, у 1 младенца (3,8%) диагностиро­вана пневмония.

В динамике развития эпидемической ситуации отмечено относительно пропорциональное уве­личение числа клинических форм (рис. 3), однако доля бессимптомных форм, оставаясь стабильной на протяжении 3 нед, на 4-5-й неделе мониторинга статистически уменьшилась по отношению к пре­дыдущему периоду (р = 0,0014; табл. 4), а доля легких форм — увеличилась (р = 0,005). Удельный вес пневмонии статистически не менялся. Летальные исходы отсутствовали.

Рис. 3. Кумулятивный итог абсолютного числа клинических форм COVID-19 в педиатрической популяции МО на дату регистрации.

Fig. 3. The cumulative result of the absolute number of COVID-19 clinical forms in the pediatric population of Moscow Region by the date of reporting.

Возрастная и гендерная структура клиниче­ских форм COVID-19 представлена в табл. 5. Воз­раст половины заболевших пневмонией был стар­ше 5 лет (р = 0,007), а среди пациентов с легкой и бессимптомной формой преобладали дети старше 3 лет (р = 0,004). Частота младенцев и детей раннего возраста, а также гендерная структура клинических форм COVID-19 не различались (см. табл. 5). Риск пневмонии у детей старше 10 лет был не выше, чем у детей другого возраста (отношение шансов 1,34; 95% ДИ 0,92-1,95).

Логично, что среди госпитализированных па­циентов преобладали дети раннего возраста (р < 0,001; табл. 6), причем девочек среди них было больше (р = 0,003). Дети с COVID-19 госпитали­зировались не только по клиническим и эпидеми­ологическим показаниям, но и по социальным, когда необходимо было направить на стационарное лечение всю семью. Доля пневмонии среди госпи­тализированных пациентов была весомой — 53 (42,1%) случая. Вместе с тем, несмотря на значи­тельно меньший удельный вес пневмонии среди амбулаторно наблюдавшихся детей (7,9%), абсо­лютное число случаев оказалось не меньшим (73, или 57,9% от общего числа случаев).

Обсуждение

Следует акцентировать внимание на следую­щих ключевых моментах, которые, вероятно, оказа­ли влияние на полученные результаты.

1. Москва и МО — различные субъекты с мак­симальной численностью населения в России, тесно взаимосвязаны. Многие жители МО трудоустроены в Москве, а многие москвичи регулярно выезжают в МО, имея здесь загородные дома и приусадебные участки. Коммуникация населения этих двух терри­торий максимально тесная. Поэтому, начавшись в Москве, эпидемический подъем COVID-19 быстро стал синхронным. На территории МО расположены московские аэропорты, что также важно, поскольку первые случаи COVID-19 были импортированы в МО из Европы и с Ближнего Востока.
2. Эпидемический подъем заболеваемости в Москве и МО начался позже, чем в Юго-Восточ­ной Азии, на Ближнем Востоке, в Европе и США, что, теоретически, учитывая постоянное развитие SARS-CoV-2, могло повлиять на его сценарий [1-3].
3. Постановлением Главного санитарного врача⁸ и Распоряжением Правительства РФ⁹ была организована беспрецедентная по масштабу про­филактическая работа, направленная на недопуще­ние распространения инфекции, вызванной SARS- CoV-2, в России, включая широкое обследование лиц, приехавших из-за рубежа, контактных и дру­гих контингентов. С 03.2020 в Москве и МО был введен превентивный локдаун, причем ограничи­тельные меры были едиными.

Биология вируса, который является новым для человеческой популяции, во многом определяет ха­рактеристики эпидемического процесса. Расчетный средний инкубационный период COVID-19 состав­ляет 5,4 дня (4,1-7,0), 95% процентиль распреде­ления — 12,5 дней (9,2-18,0) [14]. У детей инку­бационный период может быть более длительным [15]. Средние сроки передачи инфекции в очагах несколько меньше — в среднем 4,6 дня (3,5-5,9) [11]. Пик инфицирования возникает до или во вре­мя появления симптомов у заболевшего, причем оказалось, что в 44-62% случаев вторичное инфи­цирование COVID-19 произошло на предсимптомной стадии заболевания источника заражения [11, 16, 17].

Малосимптомные или бессимптомные инди­виды выделяют потенциально инфекционный ви­рус наравне с имеющими явную клинику и, по всей вероятности, опасны в среднем за 2,5 дня до начала заболевания и в течение 5-11 дней после зараже­ния или начала симптомов [18, 19]. По некоторым данным, своего пика вирусная нагрузка может до­стигать на 2-й неделе от начала болезни [20]. Под­тверждена возможность длительного выделения вируса (30 дней и более) с зависимостью от клини­ческого состояния пациента [20]. В настоящее вре­мя РНК вируса обнаружена у детей и взрослых не только в мазках из носа и ротоглотки и в мокроте, но и в крови, моче и фекалиях [19, 21, 22].

Вышесказанное иллюстрирует обширные воз­можности передачи новой инфекции в условиях высокой восприимчивости, включая очаги с бес­симптомной инфекцией, что особенно важно для педиатрической практики, поскольку у детей соци­альные навыки еще недостаточно развиты. Настоя­щая работа оценила результаты широкого тестирования в очагах и демонстрирует приближенную к реальной эпидемиологическую ситуацию, что явля­ется одной из сильных сторон работы. Обнаружен­ные в настоящем исследовании четкая этапность эпидемического процесса и снижение заболевае­мости через 2 нед после принятия строгих ограни­чительных мер были отмечены в Китае, где зареги­стрирован старт пандемии. Интересно, что на фоне начала снижения заболеваемость детей продолжала увеличиваться [23].

Для большинства респираторных инфекций, включая грипп, репродуктивный индекс находится в диапазоне от 1 до 2 [24], что значительно ниже оцененного на фактических данных и рассчитанно­го в математических моделях для COVID-19. Пер­воначальные оценки ранней динамики вспышки в Ухане (Китай) предполагали удвоение числа случа­ев заражения людей в течение 6-7 дней с базовым репродуктивным числом (R0) в пределах от 2,24 (1,96-2,55) до 3,58 (2,89-4,39) [14, 25, 26]. Однако в реальных условиях время удвоения числа случаев составляло 2,3-3,3 дня со значением R0 5,7 (3,8-8,9) [25], что было подтверждено в Сингапуре и Корее [17, 27]. В европейских странах, где мероприятия по сдерживанию были направлены на локализацию распространения инфекции, R0 было значительно выше, достигая 6,3 [28], причем, в отличие от 1-2-й недели, на 3-5-й неделе прироста плотность насе­ления играла существенную роль в распростране­нии инфекции [29]. Косвенным подтверждением последнего может служить тот факт, что 8 террито­риальных образований МО (11,9%) с максимальной плотностью населения, окружающих Москву, к 8-й неделе эпидемического подъема обеспечили 43,2% общей заболеваемости среди детей.

Расчет индекса репродукции продемонстри­ровал, что развитие COVID-19 в педиатрической популяции в целом подчиняется тем же закономер­ностям. Начало экспоненциального распространения (R = 3,8-4,8) совпадало с началом вторичного заражения в семейных очагах, затем через 2 нед по­сле локдауна наблюдалось замедление распростра­нения (R = 2,6-2,9). Действительно, более плоский характер кривой в Китае и Корее был достигнут бы­строй изоляцией всех заболевших с использовани­ем новых цифровых технологий для максимального отслеживания контактов в самом начале вспышки [30]. Следует отметить, что проведенный расчет может иметь смещение из-за значительно меньшего числа случаев COVID-19 в детской популяции. Тем не менее динамика зарегистрированных случаев была наглядной.

Представляется, что именно превентивный локдаун способствовал тому, что удалось избежать крупных очагов с множественными вторичными за­ражениями в детских медицинских и других орга­низациях, а также учреждениях с круглосуточным уходом. Математическое моделирование свидетель­ствует, что именно низкий уровень изменения пове­дения может привести к крупномасштабной переда­че SARS-CoV-2 на душу населения [31, 32].

Анализ подтвердил четкую очаговость COVID-19, которая была отмечена ранее [15, 33]. Вместе с тем частота очагов с вторичным распро­странением среди детей составила 83,3% при низ­ком уровне инфицирования (0,07%), что значитель­но выше ранее представленных данных (11% со зна­чительно более высоким уровнем инфицирования детей 7,4%) [33]. Это, по-видимому, объясняется активным выявлением случаев с учетом максималь­но возможных контактов, тестированием не только заболевших, но и бессимптомных лиц. Кроме того, удалось выявить 17,2% очагов с первичным случа­ем заболевания у ребенка, что может быть аргумен­том для проведения тестирования в случае низкого уровня социального восприятия карантинных мер в обществе, особенно учитывая, что SARS-CoV-2 яв­ляется новым и сильно заразен. Значение семейных очагов в распространении инфекции подчеркивает­ся тем, что не менее половины пациентов инфици­рованы на предсимптомной стадии индексных слу­чаев в условиях карантинных мер вне дома [16].

В целом анализ подтвердил, что восприимчи­вость к COVID-19 детей ниже, чем взрослых, а так­же то, что дыхательная недостаточность и леталь­ные исходы при этом заболевании являются редкими событиями [5, 6, 15]. Инфицированность детского населения МО была выше, чем в Италии [34], и при­мерно на таком же уровне, как в США [35].

Обнаружена низкая частота пневмонии (11,7%), в том числе у новорожденных, что го­раздо ниже результатов систематического обзора I. Liguoro и соавт. [6] — 29 и 48% соответственно. С одной стороны, это может быть свидетельством некоторого числа упущенных случаев, поскольку описаны рентгенологические изменения в качестве случайной находки у детей с легкой формой заболевания или даже бессимптомных [6], с другой стороны — быть результатом широкого тестирова­ния. Сами авторы отмечают, что дети меньше те­стируются по сравнению со взрослыми. Данные по МО отражают одинаковый подход к обследованию детей и взрослых. Доказательством более легко­го течения COVID-19 у детей также может быть низкий уровень госпитализации и ее структура с достаточно большой долей легких форм у детей раннего возраста.

Следует отметить, что на последних неделях мониторинга в МО отмечено увеличение симптомагических форм COVID-19. Представляется, что в данной временной точке полученный факт может свидетельствовать о некотором снижении контроля ситуации и должен быть учтен в дальнейшей прак­тической работе.

Ограничением проведенного анализа является применение нескольких тест-систем для диагности­ки COVID-19 с разной чувствительностью. Тем не менее зафиксировать начальные этапы можно до­статочно точно в связи с повторным тестировани­ем образцов в референс-центре Роспотребнадзора России. Безусловно, на расчетные педиатрические показатели оказывала влияние инфицированность и заболеваемость взрослых, а общее развитие COVID-19 не было прослежено. Несмотря на это, надо полагать, что выявленные тенденции были до­статочно определенными и могут отражать резуль­таты принятых в России и МО превентивных мер. Видимо, эти меры отодвинули начало эпидемиче­ского подъема заболеваемости COVID-19 и замед­лили ее распространение.

Выводы

1. На примере анализа 1047 случаев COVID-19 в условиях раннего внедрения превентивного локдауна и широкого тестирования отмечается четкая этапность эпидемического подъема пе­диатрической заболеваемости COVID-19. Экс­поненциальный рост, связанный с вторичными случаями заражения в семейных очагах, продолжался 2 нед и затем замедлился, хотя число заре­гистрированных случаев продолжало расти. Бо­лее высокая заболеваемость детей отмечена в тер­риториальных образованиях МО, прилегающих к Москве и с высокой плотностью населения.
2. Средний индекс репродукции составил 3,8 (3,0­4,57).
3. Коэффициент очаговости COVID-19 среди детей был высоким — 82,8% (79,7-85,6) — с неболь­шим средним числом выявленных случаев в оча­ге — 1,21 (1,16-1,26), который ограничивался размерами семейного очага.
4. Рано предпринятые меры, направленные на не­распространение COVID-19, позволили избе­жать крупных очагов с множественными вторич­ными заражениями детей.
5. Значительно преобладали бессимптомные фор­мы COVID-19 — 62,2% (59,2-65,1), в том числе у новорожденных — 73,1%, с низкой частотой тяжелых форм — 0,38% (0,35-0,41) и низким ин­дексом госпитализации — 12,0 (10,1-14,2). Ле­тальность отсутствовала.
6. Средний возраст заболевших и инфицированных детей — 8 [4; 13] лет. Мальчики преобладали не­значительно — 53,2%.
7. Учитывая сохраняющийся высокий репродук­тивный индекс и вероятное увеличение инфицированности детей на фоне стабилизации, не­обходимо продлевать меры, направленные на локализацию COVID-19. В случае низкого уров­ня социального восприятия карантинных мер в обществе широкое тестирование детей может повысить выявляемость дополнительных очагов COVID-19.

Об авторах

Елена Руслановна Мескина

Автор, ответственный за переписку.
Email: meskinaelena@rambler.ru
ORCID iD: 0000-0002-1960-6868
д.м.н., зав. отд. детских инфекций отдела терапии Россия

Список литературы

Дополнительные файлы

Доп. файлы

Действие

1. JATS XML

Скачать

2. Рис. 1. Кумулятивный итог абсолютного числа и прирост случаев COVID-19 в педиатрической популяции MO.Черные столбики — удвоение числа случаев COVID-19.

Скачать (77KB)

Метаданные

3. Рис.2. Кумупятивныйитог абсолютногочисла случаев COVID-19 средидетейразличного возрастав MO на дату регистрации.

Скачать (64KB)

Метаданные

4. Рис. 3. Кумулятивный итог абсолютного числа клинических форм COVID-19 в педиатрической популяции МО на дату регистрации.

Скачать (95KB)

Метаданные